Несколько дней назад, ни с того, ни с сего, Министерство финансов РФ выдвинуло интереснейшие поправки к Налоговому кодексу РФ, в которых предлагается обнулить акциз на денатурированный этиловый спирт при производстве бензина А-92. Если производитель отгружает спирт в адрес завода с лицензией на переработку нефти, то акциз на него обнуляется. Также в начале октября 2025 года вице-премьер Александр Новак направил премьер-министру Михаилу Мишустину предложения о поддержке топливного рынка, в которых предлагалось, в частности, допустить в обращение бензин с ароматическими углеводородами не более 42%, не более 1% монометиланилина - добавки, повышающей октановое число, а также не более 10% объемной доли этанола, пока что допустить временно.
Судя по всему, эти меры пока еще не введены в действие, но само их обсуждение очень симптоматично. Просто для этого нужно знать некоторые особенности нефтепереработки и производства товарного бензина. Дело в том, что прямогонный бензин, получаемый при разгонке сырой нефти, и бензин термического крекинга не пригодны для непосредственного использования в качестве моторного топлива из-за слишком низкого октанового числа и большой склонности к детонации. Прямогонный бензин имеет октановое число 40-60, бензин термического крекинга - 64-70. Потому крупные НПЗ, в основном, выпускают бензин каталитического крекинга (75-89) и каталитического риформинга (77-93), который получается на специальных установках из прямогонных бензиновых и лигроиновых фракций. Эти методы позволяют получить высокооктановый бензин без добавок, а с помощью добавок довести его до октанового числа 98-100.
Мы сейчас не можем откатиться к употреблению бензина А-70, потому что почти весь автопарк имеет двигатели, которые быстро выйдут из строя, если будут работать на таком бензине. Да, у нас автопарк потребляет бензин, по меркам Второй мировой войны, авиационный, и потому, кровь из носу, а надо делать бензин высокооктановым.
Дело в том, что этанол добавляют в бензин вовсе не для экономии нефти и не для сохранения природы, а для повышения октанового числа. Добавление 10 мл этанола к литру А-92 (92,4 - октановое число по исследовательскому методу) доводит октановое число до 100; А-98 (93,7 - октановое число по исследовательскому методу) также 10 мл этанола на литр доводится до октанового числа 101. Если основной бензин имел невысокое октановое число, то этанола нужно добавлять больше. До известных событий разрешалось добавлять в бензин не более 1,5% этанола; но если в силу недавних событий вышли на время из эксплуатации установки каталитического риформинга, бензин с которых доводился до высоких октановых чисел небольшой присадкой этанола, то да, возникает необходимость использовать обходной путь, брать бензин каталитического крекинга, который похуже, и доводить его этанолом до того уровня, который двигатели могут снести. Решение полагается временным. Впрочем, отечественный опыт показывает, что нет ничего более постоянного, чем временное решение.
К чему весь этот разговор? Как ни странно, к углехимии. Существовавшее почти четверть века стойкое сопротивление крупных нефтяных компаний более широкому введению этанола в производство бензина, оказалось легко сломлено подходящими обстоятельствами. И не пикнули. Думается, что то же самое будет и с производством топлива из угля по старому, доброму методу Франца Фишера, Ганса Тропша и примкнувшего к ним Отто Рёлена.
По этому методу уголь превращается в синтез-газ (смесь водорода и угарного газа в пропорции 2:1), который прогоняется через очистку от серы, если уголь сернистый, затем через реактор с катализатором, где происходил синтез и образование различных продуктов. Легкие продукты, соответствующие бензину, составляли 47% по выходу, с октановым числом 53. Немцы добавляли в них 20% бензола и 0,02% тетраэтилсвинца, чтобы получить армейский бензин с октановым числом 72-78. Также получалось 14% газов, 17% средних продуктов (дизтопливо), 11% тяжелых продуктов (мазут) и 11% парафинов.
Мне не очень ясно, чему нефтяные компании сопротивлялись. Совершенно очевидно, что продукция, полученная из угля, не могла быть напрямую использована как топливо. Для синтетического бензина требовалась или переработка на установке каталитического риформинга, или добавление изрядной доли добавок, чтобы довести октановое число до приемлемого уровня, и то, при условии выгонки узкой бензиновой фракции из продуктов синтеза. Синтез этих продуктов из угля, скорее, мог стать сырьем для нефтепереработки, наряду с использованием нефтяного сырья или прямогонных нефтепродуктов, раздельно или в смеси.
Причем нефтепереработчики могли бы существенно усовершенствовать и улучшить сам процесса синтеза, сделав его не по немецкому образцу, далеко не самому удобному, а использовав для этого установку каталитического крекинга. Пришлось бы заменить состав катализатора, а в целом, как сам процесс, так и регенерация катализатора, очень донимавшая немцев, остались бы почти без изменений. Это весьма остроумно устроенный процесс.
Зачем это надо? Затем, чтобы не разбивать себе лоб об освоение трудноизвлекаемой нефти. В запасах трудноизвлекаемой нефти 52%, в добыче - около 30%, если только ИИ нам не врет. По некоторым оценкам, уже к 2030 году доля трудноизвлекаемой нефти в запасах вырастет до 80%. Трудно сказать, как и что они считают, но тенденция налицо: легкой нефти становится все меньше, а вот трудную нефть поди и выковырни из-под земли. Эту нефть тоже нужно разрабатывать и создавать технологии ее извлечения. Но использование синтезированных из угля продуктов в качестве сырья для нефтепереработки и производства высокооктанового бензина - это возможность избежать шока, когда доступной нефти станет слишком мало. Угля у нас порядочно, если легко доступные запасы каменного и бурого угля, установки по переработке можно построить на краю карьеров и вблизи шахт, получится что-то вроде "синтез-скважин", если выражаться на более понятном для нефтяников языком. Установка по переработке угля в жидкие продукты - почти точный аналог нефтяной скважины.
Это технические моменты, показывающие, что можно выгодно объединить ранее разделенные отрасли: угольную и нефтяную, именно в части переработки жидких продуктов и получения товарного бензина. Но, принимая во внимание отечественные нравы, можно сказать, что создание тесно связанной с нефтепереработкой отрасли переработки угля в жидкие продукты - это чисто политическое решение. Это Самому нужно пригласить руководство крупнейших нефтяных компаний и очень убедительно с ними поговорить о том, что настало время нефтяникам инвестировать в углепереработку; вот прямо сейчас. Заодно решатся проблемы загибающейся сейчас угольной отрасли, а кузбасские угольщики радостно будут и дальше копать уголь, как завещали им отцы-угольщики и деды-угольщики.
Если разрешить добавлять больше этанола в бензин вынудили обстоятельства, то вот в вопросе объединения нефте- и углепереработки, право, не стоит дожидаться таких вынуждающих обстоятельств.
Lx: 6986